Ветер с востока [СИ] - Александр Михайловский

От успеха этой операции зависят жизни сотен тысяч ленинградцев: женщин, детей и стариков. Говорят, с высот у Мги просматриваются немецкие позиции на двадцать километров во все стороны, и вытащенные туда вопреки всем канонам полки артиллерии РВГК месят немцев непрерывным огнем днем и ночью от поселка Ивановское до Шлиссельбурга включительно. И это приводит немцев в бешеное неистовство, заставляя раз за разом штурмовать позиции Федюнинского. Но танков у них нет, а осадная артиллерия не очень эффективна против развитой системы полевой обороны. Тем более что с возвышенности ее позиции видны как на ладони. Да и с контрбатарейной борьбой в 54-й армии все более-менее налажено. Сейчас и на 54-ю армию под Мгой, и на 2-ю ударную армию под Любанью немцы давят изо всех своих сил, бросая в атаку резервы, которые Кюхлер смог наскрести по сусекам со «спокойных» участков фронта. Сейчас ему не до деблокирования Демянского котла и не до вызволения из западни его доблестных сидельцев. Похоже, эти семь дивизий уже списаны, как неизбежные жертвы войны. По данным радиоперехвата и сведениям наших разведчиков, в эти две горячие точки стянуты даже полицейские и охранные части. А это значит, что завтра, когда мы вступим в игру, противник сперва какое-то время будет очень сильно удивлен, а потом его измотанным непрерывными атаками частям, после спешной переброски на новый участок фронта, придется опять выполнять невыполнимые приказы своего командования «любой ценой восстановить положение».

И вот тогда-то Федюнинский с Черняховским, используя нерастраченные резервы своих армий и их выгодное положение, смогут одним мощным ударом прорвать блокаду Ленинграда и под стенами города на Неве разгромить осаждавшие его части вермахта.

Надо подумать, как одновременно с командующим группой армий «Север» Кюхлером и командующим 16-й армией генералом Бушем нейтрализовать и генерала Линдеманна, командующего 18-й армией. Мы, дети XXI-го века, никогда не пренебрегаем ударами по штабам. Немецкая армия во главе с командующим и без оного по силе сопротивления – это две совершенно разные субстанции. Всех немецких командующих не переловишь, но к этому надо стремиться. А потом, сдавив 18-ю армию кольцом окружения, мы начнем уничтожать ее медленно и мучительно, так же как немцы уничтожали наши части, окруженные в «котлах» под Смоленском и Вязьмой, и как они планировали уничтожить все население Ленинграда. Долг платежом красен, и до начала выплаты этого долга осталось уже меньше суток.

Пока я читал документы, дежурные офицеры нацедили мне в кружку из термоса крепкого сладкого чаю и сделали бутерброды с колбасой. А вот это лишним не будет. Надо будет сейчас как следует подкрепиться и еще раз пройтись по всем пунктам завтрашней операции. И сделать это надо именно сейчас, ибо когда войска выйдут на исходные позиции, то менять что-либо будет уже поздно.

28 февраля 1942 года, поздний вечер. Новгородская область, Северо-Западный фронт, 11-я армия РККА, район поселка Вороново.

С наступлением темноты вдоль всей линии фронта, дугой охватывающей Старую Руссу, от деревни Нагово на севере до деревни Утошкино на юге, постепенно стала разгораться артиллерийская канонада. Редкий, но мерный обстрел передовых позиций ни в коем разе не должен был внушать противнику подозрений. Последние дней десять такое тут случалось регулярно, и немцы привыкли. Параллельно с артиллерийской канонадой начинались пулеметные дуэли, имеющие своей целью выявить систему пулеметного огня в обороне противника. Примерно за полчаса до полуночи обстрел стихал, чтобы на следующую ночь начаться вновь.

Действующая после наступления в районе Лычково-Выдерцы железная дорога позволяла 11-й армии дышать полной грудью и не экономить снаряды. Но на этот раз на участке фронта в районе Вороново огонь, пусть и редкий, но велся последними управляемыми снарядами, имеющимися в боекомплектах самоходчиков, танкистов и мотострелков, пришедших на эту войну из другого мира.

Задача была поставлена – взломать вражескую оборону, не привлекая к прорыву внимания вражеского командования и перепахивая все артогнем крупных и особо крупных калибров. С целью дезориентации вражеского командования советские разведывательно-диверсионные группы, часть из которых была подтянута почти непосредственно к линии фронта, с наступлением темноты приступили к нарушению проводной связи между полками и штабами 81-й и 18-й пехотных дивизий, а также между дивизиями и штабом 16-й армии вермахта. В используемом немцами радиодиапазоне завыла, заголосила широкополосная система постановки помех, причем аппаратура была уже местного производства. Хрен вам теперь, херрен генерален, а не нормальная радиосвязь на этой войне. Вой помех в наушниках немецких радистов смешивался с хриплым грохотом разрывов советских тяжелых снарядов и мин.

В основном этот огонь был беспокоящим. Гаубичный снаряд, пролетевший 12-15 километров, мог угодить в блиндаж или пулеметное гнездо лишь случайно. Но на направлении прорыва мехбригады ОСНАЗ чудесным для немцев образом прямо в цель попадали каждый второй снаряд или мина. С другой стороны фронта советские диверсанты: «щелк», «щелк», «щелк» – резали немецкую проводную связь, изымая десятки, а порой и сотни метров провода, и ставили на пути у германских связистов минно-взрывные ловушки типа «растяжка». Отважные советские десантники, в «тот раз» героически, но бесполезно погибшие в бессмысленных десантах под Вязьмой и Демянском, в этом варианте истории, пройдя дополнительную разведывательно-диверсионную подготовку, стали для германского командования самой настоящей головной болью и ужасом, наряду с пресловутым «генералом Морозом» и не менее знаменитым русским механизированным ОСНАЗом.

Тем более, что в январе-феврале 1942 года, когда в немецких тылах впервые массово появились советские РДГ, лишних частей, которые можно было бы снять с фронта для поимки диверсантов, у немецкого командования не было. Немногочисленные же полицейские части, сформированные из изменников Родины, после кровавого разгрома так называемой Локотьской республики, при одном упоминании о советских диверсантах впадали в ступор и их начинала бить мелкая дрожь. Ибо попавших в их руки изменников советские диверсанты вешали на месте после недолгого разбирательства. Поэтому и действовали советские диверсанты в немецких тылах уверенно и решительно. Сейчас, получив по радио сигнал: «готовность ноль», они начали резать связь, отлавливать посыльных и пускать под откос поезда с немецкими войсками и техникой.

Таким образом, последняя, завершающая советская наступательная операция зимней кампании 1941-42 годов началась. Но об этом пока никто не знал, за исключением разработчиков и непосредственных исполнителей. Примерно через час после того, как начался беспокоящий огонь вдоль линии фронта, на направлении главного удара 11-й армии на Старую Руссу наконец-то заговорили подтянутые сюда особо крупные калибры, а штурмовые батальоны приготовились к рывку вперед. Тем временем в районе Вороново непосредственно к линии фронта вышли и передовые части мехбригады ОСНАЗ. Когда в небо взметнулись ленточные заряды системы дистанционного разминирования «Тропа-2», немецкая сторона линии фронта представляла собой жуткое зрелище. Вывернутые наизнанку воронки на месте блиндажей и выжженные дотла пулеметные гнезда, развороченные взрывами амбразуры дзотов.

Как только стихла серия взрывов на минных полях и проволочном заграждении, уцелевшие к тому времени немецкие солдаты увидели выдвигающиеся из леса, расположенного сразу за советскими окопами, размытые силуэты длинноствольных тяжелых танков, окрашенных в бело-зеленый зимний камуфляж. Снабженные противоминными тралами десяток Т-72 с ротой десанта на броне должны были окончательно расчистить проходы в минных полях, и создать условия для ввода в прорыв основных сил. Следом за ними, можно сказать, гусеница в гусеницу, двинулись в прорыв так же облепленные десантниками двадцать КВ-1 и столько же Т-34-76, принадлежавших все тому же танковому батальону мехбригады ОСНАЗ.

Генерал-майор Бережной в этот момент находился на наблюдательном пункте стрелкового полка, державшего оборону под Вороново весь последний месяц. Сейчас он вслушивался в разгоревшуюся со стороны Старой Руссы артиллерийскую канонаду, наблюдая одновременно за форсирующими нейтральную полосу танками подполковника Деревянко.

– Ну, товарищи, с почином нас! – сказал он командиру 1-й гвардейской танковой бригады генерал-майору Михаилу Катукову и командующим 1-м и 2-м гвардейскими кавалерийскими корпусами генерал-лейтенантам Павлу Белову и Иссе Плиеву.

– 11-я армия Василия Морозова тоже начала свою партию как по нотам, – сказал Бережной. – Стрельба и взрывы в районе Старой Руссы, штурм которой начали войска армии, как и планировалось, должны были скрыть начало основной операции.